После начала войны в Украине в Грузии стали нарастать опасения — в связи с постепенной переориентацией «Грузинской мечты» c Брюсселя на Москву и ее откатом от курса на евроинтеграцию. Тбилисские события текущих дней эти опасения подтвердили, показав, как далеко готова пойти правящая партия в преддверии октябрьских парламентских выборов в этом году. Ее нынешняя попытка принять скандальный закон об «иностранных агентах» после прошлогоднего провала вызвала высокую волну протестов и внутриполитический кризис в стране, а также поставила под угрозу потенциальное членство Грузии в ЕС. Но партия не отступает и намерена довести начатое до конца.
В действиях «Грузинской мечты» многие усматривают влияние геополитической «руки Кремля» на ее основателя Бидзину Иванишвили, который сделал свое многомиллиардное состояние в России и сохраняет там свои бизнес-интересы через обширную сеть офшорных компаний. Но у грузинской версии «разворота над Атлантикой» есть гораздо более серьезные причины.
Истоки антизападничества «мечтателей» кроются во внутренней политике Грузии, которая строится вокруг противостояния правящего режима, озабоченного прежде всего собственным выживанием, и разрозненной, но рвущейся к власти оппозиции. А между ними оказались гражданское общество, в котором более 80% граждан поддерживают вхождение страны в ЕС и требуют реформ, и независимые СМИ. С помощью иноагентского закона «Грузинская мечта» пытается взять их под контроль, поскольку это единственные силы, которые способны сдерживать авторитарные порывы правящей партии. В прошлом году партия еще стояла перед дилеммой: как оставаться у власти и при этом проводить демократические реформы, требующиеся для евроинтеграции.
В этом году она, похоже, окончательно определилась.
«Выполнение» условий Еврокомиссии
В декабре 2023 года Грузия получила статус кандидата на членство в ЕС, выполнив лишь три из двенадцати рекомендаций Европейской комиссии, затрагивающих широкий круг политических и правовых вопросов — от реформирования судебной системы до усиления защиты прав меньшинств. «Грузинская мечта» записала этот успех в заслугу исключительно себе, против чего совершенно не возражала грузинская общественность, для которой это событие стало общенациональным праздником. Не возражали и в Еврокомиссии, хотя и подчеркнули, что статус заслужила не правящая партия, а грузинский народ, «показавший непоколебимую приверженность европейским ценностям много раз».
Дальнейшее продвижение по пути евроинтеграции потребовало от Грузии выполнения девяти условий Еврокомиссии, каждое из которых сопряжено с серьезными реформами. А вот с реформами у «Грузинской мечты» дела оказались плохи. Например, для реформы судебной системы Еврокомиссия рекомендовала Грузии ввести контроль за добросовестностью судей, занимающих должности в высших органах судебной власти. Речь идет о наборе критериев для проверки судей: неподкупность, отсутствие конфликта интересов, обязательное декларирование имущества и другие. Проверку должна проводить специальная комиссия, в которую войдут международные эксперты с полномочиями принимать решения по отстранению судей, согласованию или отклонению новых кандидатов при назначении на должность судьи.
В Верховном суде Грузии на эту рекомендацию отреагировали крайне негативно, подчеркнув ее направленность «на ослабление легитимности судебной системы и выведение механизмов управления за пределы судов», а сам контроль добросовестности назвали «нарушающим суверенитет государства». «Грузинская мечта» заняла схожую позицию, представив контроль как инициативу оппозиции и неправительственных организаций, направленную на вмешательство в суверенитет страны, попытку захватить суд и управлять им через предлагаемую проверку. Один из лидеров партии Мамука Мдинарадзе категорично заявил, что «правительство никогда не допустит в какой бы то ни было сфере создания такой системы, где решение представителей Грузии или любой ветви ее власти зависело бы от граждан других стран, какими бы дружественными они нам ни были… Поэтому этот вопрос закрыт».
Эта риторика в сочетании с конкретными действиями и такими решениями, как приостановка процесса проверки деклараций об имущественном положении отдельных судей или препятствование парламентским большинством созданию временной следственной комиссии для расследования случаев коррупции в системе правосудия, указывают, что «Грузинская мечта» саботирует реализацию судебной реформы.
Но судебная реформа Грузии — принципиальный вопрос для Еврокомиссии, поскольку никто не собирается принимать в состав ЕС страну, в которой высшей судебной системе присуща клановость, а некоторые высокопоставленные судьи включены в список американских санкций за их причастность к коррупционной деятельности.
Схожая картина наблюдается и по другим рекомендациям Еврокомиссии. Например, реформа избирательной системы должна обеспечить адекватное представительство интересов граждан в Центральной избирательное комиссии. На деле же «Грузинская мечта» усиливает политическое давление на ЦИК Грузии, подрывая ее нейтралитет: недавно парламент принял поправки в избирательный кодекс, которые изменили порядок избрания председателя и членов ЦИК, а также отменили должность заместителя председателя ЦИК, которая предназначалась для представителя оппозиции. Согласно поправкам, председатель и члены ЦИК будут выдвигаться председателем парламента, а не президентом. Поправки, видимо, понадобились «Грузинской мечте», поскольку у нее разошлись пути с президентом Грузии Саломе Зурабишвили, но объявить президенту импичмент у парламента не получилось. Зато вскоре после принятия поправок парламент утвердил нового и приемлемого для правящей партии главу ЦИК.
Реформы, требующиеся для успешной евроинтеграции Грузии, очевидно, подрывают позиции «Грузинской мечты», лишая ее контроля над ветвями власти. Для партии и ее основателя это неприемлемо. С другой стороны, саботаж и откладывание реформ вызывает недовольство гражданского общества и критику со стороны западных партнеров. Попытки продвинутся по пути евроинтеграции на своих условиях, консолидируя власть и опираясь на консервативный курс и популизм в стиле Орбана успехом не увенчались. И в этом положении «между Сциллой и Харибдой» партия прибегла к хорошо известным авторитарным методам и риторике.
Нарративы «Грузинской мечты»
Столкнувшись с ожесточенным сопротивлением гражданского общества против новой попытки принятия закона об иностранных агентах, «Грузинская мечта» решила сменить тактику и прямо заговорила языком российской власти. Протестующие против принятия закона, оказывается, хотят «совершить в Грузии государственный переворот». Они финансируются через неправительственные организации (НПО), которые «противостоят народу», «навязывают псевдолиберализм и наркотики», «лишают Грузии ее идентичности и семейных ценностей» и «пытаются использовать в своих целях молодежь». Мало того, НПО финансируют радикальную оппозицию, или «агентуру», которую они хотят привести к власти, а стоит за ними некая «партия глобальной войны», которая «имеет решающее влияние на НАТО и Евросоюз» и которая «легко может превратить агентуру во второй фронт», втянув Грузию в войну с Россией.
В дополнение к этому оказывается, что выделяемые НПО средства «не имеют никакого отношения к помощи, наоборот, их единственная цель — лишить Грузию государственного суверенитета». Получается, что когда неправительственные организации, к примеру, представляют свое видение реализации девяти условий Еврокомиссии, указывая на текущие проблемы и недостатки в проведении реформ, они на самом деле исходят из целей введения в Грузии «иностранного правления, которое должно осуществлять репрессии». Поэтому лидеры «Грузинской мечты» настаивают на принятии этого закона, который, по их словам, обеспечит прозрачность финансирования НПО, «чтобы избежать назначения в Грузии правительства извне». И видимо, такой своеобразной формой отстаивания интересов страны продиктованы их недавние демарши против высокопоставленных официальных лиц из ЕС и США, например, отказ спикера парламента Грузии встретиться с парламентской делегацией шести стран ЕС для обсуждения этого закона или отказ премьер-министра Грузии прибыть в Вашингтон с визитом для обсуждения стратегического партнерства и американской помощи Грузии.
Примечательно, что все это не мешает Бидзине Иванишвили обещать вступления Грузии в Евросоюз в 2030 году, а премьер-министру страны Ираклию Кобахидзе — призывать ЕС начать переговоры о вступлении Грузии в ЕС до конца этого года. При всей кажущейся абсурдности этих обещаний, особенно после принятия резолюции Европейского парламента, что ЕС не будет начинать переговоры с Грузией, если власти не отзовут законопроект, их главная цель — убедить грузинский электорат в проевропейском курсе «Грузинской мечты», но на условиях сохранения независимости, суверенитета и ценностей.
Однако убедить не получается: акции протестов проходят каждый день во многих городах Грузии, набирая обороты и перерастая в столкновения с полицией, а в Тбилиси они уже достигли численности 200 тыс. человек. В них вовлекаются все больше организаций и групп, а студенческие движения более 30 ВУЗов уже объявили забастовку.
В сухом остатке
Вместо предметного разговора о путях совершенствования институтов государственности и проведения конкретных реформ для прогресса Грузии на пути в ЕС «Грузинская мечта» преподнесла внутренней и внешней аудитории дурно пахнущую историю о том, что иностранные силы при помощи НПО планируют в Грузии «цветную революцию» для перевода страны на внешнее управление и последующего втягивания в войну с Россией. Несогласные с этой картиной мира объявляются проводниками этих сил, действующими против национальных интересов страны и, таким образом, заслуживающих применения насилия.
Фактически же речь идет о борьбе «Грузинской мечты» за сохранение и укрепление своей власти любой ценой при ограничении возможностей оппозиции и независимых медиа в преддверии приближающихся выборов, о готовности правящей партии пожертвовать ради этого демократическим развитием Грузии и перспективами евроинтеграции. И даже ввести страну в глубокий политический кризис.
В недавнем прошлом Грузия уже переживала схожий кризис. Тогда в парламенте доминировала другая партия — «Единое национальное движение» Михаила Саакашвили, которая в попытках узурпации власти также предпринимала шаги, направленные на ограничение политических ресурсов оппозиции и независимости СМИ, подавление мирных протестов и нарушение прав граждан. В тот раз кризис закончился поражением правящей партии на ближайших парламентских выборах и мирной передачей власти «Грузинской мечте». Сегодняшний политический кризис, похоже, развивается по такому же сценарию к парламентским выборам в октябре 2024 года. Если, конечно, «мечтатели» собственноручно не доведут дело до «цветной революции», которая их опрокинет.
И в этом случае винить им будет некого — кроме самих себя.
